Ася буквально вскипела от злости, но ничем не выдавала этого. Извращенец, он собрался заниматься сексом у неё на виду, да еще с этой отвратительной девицей, больше похожей на жирную размалеванную матрешку? А ей самой уготована незавидная роль стимулятора?!

Но раздеваться Настя не стала, и похвалила себя за то, что облачилась не в соответствующий танцу наряд из кожаных сапог и полосок — плавок, а в просторные шаровары и топ. Впрочем, Фил так жадно глодал её взглядом, что она не сомневалась — увы, сумела разгорячить его даже в роли танцовщицы уличной стрип — пластики.

— Ух ты, какой он у нас горяченький, сладенький… Ну вот, а ты, котик, говорил, что нам нужна подзарядка. Видишь, как он меня хочет… — восторгалась Анжелка, высвободив на волю наливающийся силой пенис, и Фил сдавленно застонал, понимая, что разбудила его желание вовсе не она, а та, что с холодным презрением откровенно изгибалась под чувственную музыку.

Обмякнув в кресле, он наблюдал за каждым движением Аси, ловил её вдохи, лаская мысленно красивую грудь, шарил по соблазнительному телу, умирая от нарастающих жарких волн в паху. Блондинка занялась его членом, причмокивая, вобрала его в рот, но вместо сладких ощущений он почувствовал, как опадает орган, становится безвольным, а она продолжала упрямо терзать его, мять, посасывать, пытаясь удержать губами.

Настя крутанула шест, выписав в воздухе замысловатые фигуры, чувственно развела ноги, потерлась о него, имитируя половой акт, со скрытым злорадством поглядывая на Филиппа. Распласталась на полу, играя блестящей трубкой, обхватила коленями, и, отбросив в сторону, призывно подвигалась всем телом, медленными круговыми движениями поглаживая себя от шеи до паха.

Фил вдруг разозлился. На Асю или на эту податливую девицу, он и сам не понял, но эрекция спала. Нет, он страстно хотел секса, жжение становилось невыносимым, но… Мать вашу, секса он хотел не с этой случайной давалкой, а с Асей… Фил страдальчески поморщился.

Оттолкнув обиженно засопевшую Лику, натянул штаны, и, бесцеремонно подняв её с пола, поволок к двери.

— Эй, ты чё? — зашипела она, припадая на подвернувшийся каблук туфли.

— Настроения нет трахаться. Извини, ладно?

— Импотент долбанный. — хмыкнула Лика, едва поспевая за ним по ступеням. — хоть бы угостил шампусиком, что ли… Жмотяра!

— Тебе уже хватит. Домой сама доберешься, окей? Такси я оплачу, вот, возьми. — замешкавшись у входной двери, порылся он в кармане пиджака, вынул скомканные купюры и, не считая, сунул ей. — всё, чао, спасибо за приятный вечер, ты клевая деваха. Давай, пока!

Когда Фил ворвался в спальню, Аси там не было. Его распирало, он чувствовал, что не сможет сдержаться, ему требовалась разрядка, ибо долгие дни воздержания теперь разом выплеснулись в обжигающее возбуждение.

Но поступить как антиморалист, трахнуть девушку, которая ему родная по крови, он не мог. Это не просто отвратительно… Хотя, отвратительно уже то, что он вообще реагирует на неё как самец на самку.

Упав навзничь на кровать, Филипп громко зарычал, пытаясь унять бурлившую в паху лаву огня. Пожалуй, затея его грозила обернуться против него, и желание подвергнуть Асю унижению будет стоить ему собственных нервов и самообладания.

Глава 8.

— Ничего не хочешь мне сказать?

Настя подняла голову, перестав листать журнал, и взглянула на сидевшего рядом Дмитрия. Молодой человек выглядел воинственным, неловко поддел пальцем дужку очков на переносице, и заломил бровь, ожидая от Аси какого-то подтверждения своим подозрениям.

— Ты о чём? — с невинным видом поинтересовалась она, вновь уделив внимание представленным в рекламных буклетах домам.

Идея переехать из квартиры, купленной отцом, пришла ей утром, и показалась решительным шагом на пути самостоятельности. Она будет сама оплачивать съемное жилье, и тогда, возможно, Сергей поймёт, что дочь давно взрослая, не зависящая от их с Еленой родительской опеки.

В парке было пустынно. Близился вечер, вскоре сюда стекутся мамаши с ребятишками и влюбленные парочки, а пока девушка наслаждалась минутами уединения и покоя. Димка Шестаков был её лучшим другом, отличным парнем, своеобразной жилеткой для её бед. Квалифицированный специалист — юрист, он никогда не повышал голос, держался со всеми ровно, и Ася рядом с ним могла быть собою — иногда дерганой и нервной, порою в приподнятом настроении и игривой, и очень редко, как сейчас — рассеянной и задумчивой.

— Ты уволилась из санатория. — обличающие фразы посыпались как град средь солнечного дня. — сменила номер телефона, не звонишь ни мне, ни подруге, а твоя мама утверждает, что ты просто капризничаешь и пытаешься свести с ума отца!

— Ну да. Я же в том возрасте, когда больше нечем заняться, кроме как вести с предками баталии за право свободы. — саркастически усмехнулась она, повернув к нему открытую страницу. — нравится, вот тот, слева? И цена нормальная, что скажешь?

Мысли витали далеко. Чёртов Фил! С его появлением в её жизни всё пошло наперекосяк. И не только в переносном смысле, он умудрился пробраться даже сквозь броню её души, и она непрестанно думала о нем, то яростно проклиная то страстно желая, чтобы он сошел с ума от неё. Вот именно так — чтобы он возжелал её одну, и мучился этим неудовлетворением, чтобы у него крышу снесло, и всё валилось из рук!

— Кто такой Фил? — насупился Димка, став похожим на обиженного мальчика — переростка.

— Фил? — растерялась Настя, обругав себя за то, что зачем-то буркнула его имя вслух. — да так, знакомый. Ну, что там с домом? Посоветуй мне, ты же в этих делах опытный.

— Знакомых на хрен не посылают. — упорствовал молодой человек, захлопнув журнал. — так кто это? Твой новый бойфренд? Это у него ты живешь, да?

— Дим, не болтай ерунды! Да, я живу у него, но это не то, что ты подумал! — поспешно добавила, увидев, как его лицо затемнила тучка сомнения.

Худощавый и нескладный, нелепый в своем фраке и наглаженных брючках, Димка всегда вызывал у Аси смешанные чувства, то ли жалость, то ли желание поддразнить. Маменькин сынок в прямом значении слова, «серый мышь», в свои двадцать шесть он, по её размышлениям, до сих пор оставался девственником.

Нет, девушки у него, конечно, были, и он с ними даже спал, а они бросали его чуть не на следующее утро после совместного пробуждения, да еще и посмеивались над старомодными пуританскими суждениями. Однажды он позвал замуж Асю (из чисто рыцарских побуждений), когда она в порыве откровения призналась, что переспала с одним из завсегдатаев клуба, а тот счел её проституткой и утром небрежно бросил на кровать деньги. А ведь она испытывала к нему симпатию…

В общем, Дима был отличным спецом по образованию, но всё равно ни чёрта не смыслил в делах сердечных, и мог долго обижаться на неё за незначительную шутку по этому поводу.

— Ась… — нерешительно промолвил Дима, потупив взгляд, и занервничав. — я хотел тебе вот что сказать, э-э, то есть, предложить… Ты мне нравишься очень. Я знаю все свои недостатки, но обещаю, что сумею исправиться, со временем, не сразу.

— Не продолжай. Не надо, Дим. — остановила Настя, догадавшись, что за этим последует, и улыбнулась, словно ребенку, которого ненароком обидела. — ты хороший, это правда, ты мой самый лучший друг. Я ценю твою заботу, но пойми…

— Друг, — уныло вытянулось лицо парня.

— Да. Друг. — твердо повторила она, и поспешила сменить тему, — расскажи, как продвигается работа над новым делом?

Шестаков хмуро отвернулся, и она вздохнула. Ну вот, всё-таки затаил обиду. Надо было еще тогда объяснить ему, что между ними ничего быть не может, чтобы не вынашивал напрасных иллюзий. А она вечно тянет до последнего, и потом с трудом выкручивается из пикантной ситуации…

***

Фил посторонился, пропустив Асю в холл, но, едва она шагнула, было, к лестнице, задержал, ухватив за руку. Девушка замерла, не удостоив его взглядом.

— Где тебя носит? Алан весь извелся, на часы хоть иногда смотри, мать твою! — ткнул в дорогой «ролекс» на левом запястье. — почему я должен выполнять твои обязанности?